Amon Amarth — The Great Heathen Army

Не всё то золото, что блестит

Увлекшись рассказами о славных набегах прошлого, Бьёрн Яттейкса надел шлем, прицепил к поясу боевой топор, раскурил трубку и отправился в плавание к берегам Ородруина. “Конечно, - сказал он своей команде, - в их владениях ещё должны быть военные трофеи, которые можно пожинать. В Валхаллу!” Его команда, состоявшая в основном из воинов, которые уже знали местность, встретила его энтузиазм насмешливыми взглядами, полными надежды и скептицизма, и опустила вёсла на воду.

Прибыв на место, заместитель Бьёрна, легенда арбалета Магнус Пилспрута, сразу же заметил, что что-то не так. “Мне не нравится, как это выглядит”, - сказал он Бьёрну. “Это выглядит слишком просто, как будто они даже не сопротивляются. Есть ли здесь вообще какая-нибудь добыча, которую они могли бы защитить? Это место раньше было кровожадным, бьющим сердце, обжигающим полем битвы. Где хоть что-то?”

“Выпивка, драгоценности и женщины”, - сказал офицер морального духа Карл, чья фамилия с тех пор утеряна в истории. “Это всё, для чего я здесь”. Большинство рейдеров Бьёрна, как правило, соглашались с Карлом, просто потому, что вы не связываетесь с чемпионом ежегодного фестиваля поедания грибов берсеркеров, который проводится в Викингстаде четыре года подряд.

“Ну же, братья и сестры, - сказал Бьёрн, - предполагается, что это легендарные места для набегов, не так ли? Многие викинги исповедуют свою любовь к поджогам, грабежам и порабощению именно на этих берегах.” Глубоко затянувшись табачной трубкой, осматривая раскинувшийся перед ним город, Бьёрн схватил свой боевой топор и повысил голос. “Многие скальды размышляют о наших предыдущих достижениях здесь. Многие викинги, в свою очередь, поднимают тяжести и делают кардиотренировки под звуки упомянутых размышлений. Взбодрись, Магнус, и убери руки от медовухи, Карл. В Вальхаллу!”

Однако Магнус оказался бы прав. Amon Amarth (Роковая гора и она же Ородруин, с эльфийского языка) окажется племенем на последнем издыхании, и набег обернётся полной резнёй. Что-то в воздухе заставило грохот боевых барабанов Хальвдана заглушить всё остальное, и на лице Карла появилось разочарованное выражение с самых первых сбивчивых криков его первых несчастных жертв. Покорив первый и второй банальные и усталые городские склоны, великая языческая армия (The Great Heathen Army), наконец, нашла некоторое удовлетворение в набеге на наполненный мёдом район “Heidrun”, который, тем не менее, по словам Магнуса, выглядел и имел вкус, как более бледная версия Svartsot, как будто кто-то пропустил Mulmets Viser через модерацию Евровидения. Карл поинтересовался, что такое “Евровидение”, и, к счастью, остался в неведении, съев ещё один мухомор.

Бьёрн не смог сдержать своего разочарования, когда великая языческая армия наконец достигла конца Змеиной Тропы “The Serpent’s Trail”. Ородруин, конечно, был не таким, каким его представлял Хальвдан; та небольшая добыча, на которую он наткнулся, оказалась мизерной, любая ценность была полностью уничтожена производственными ценностями, настолько размытыми, что всё, что блестело, было просто карикатурой на золото. Когда он оставил позади горящий город и направился обратно в Швецию, у Бьёрна случился психический срыв. “Как это может быть, - спросил он Магнуса, - что то, что когда-то было самим определением “war metal”, может быть настолько размыто, что то небольшое удовольствие, которое можно было бы получить от этого опыта, полностью уничтожается самим его появлением?”

“Вмешательство ярлыка? Меркантильность? Энди Снип (Judas Priest, Megadeth, Accept)? Только Мимир знает. Это был действительно удивительно средний рейд в лучшем случае”, - сказал Магнус. “У меня действительно было несколько хороших моментов, особенно в Хайдруне (“Heidrun”), но на самом деле в этом не было ничего запоминающегося. Битва, которую я видел здесь сегодня, уже была проведена лучше как Svartsot, так и самим Amon Amarth, а также одензиллионом других племен.” Магнус вздохнул, от скуки смазывая свой надёжный арбалет, хотя им почти не пользовались. “Кроме того, я повредил палец на ноге о случайную гитарную линию, которая возвестила о нашей битве между саксонами и викингами (“Saxons And Vikings”). По крайней мере, я запомню это. Неплохо, но и не очень хорошо.”

“Не волнуйся, Карл, гитары звучат так слабо и неубедительно, что это не могло причинить никакого вреда”, - сказал Бьёрн. “Хотя их обложка довольно аккуратная, я отдаю им должное”.

Позже Карл напишет эпическую поэму о беспробудном пьянстве великой языческой армии и, наконец, получит свою выпивку, золото и женщин. Разочаровавшись, Магнус начал слушать поп-музыку и хип-хоп, а Бьёрн увлекся местной эстрадой.